ДОДОО “ПС "Допоможемо Дітям”:

1 сентября 1940 года с нападения на Польшу разразилась страшная Вторая Мировая Война. Про несчастье народов, попавших под каток фашистской военной машины, написаны тысячи тысяч томов художественной и публицистической литературы. Зверства фашизма навеки отпечатались в памяти людской: захватом чужого добра, унижением целых народов, расстрелом невинных, и прочими-прочими дьявольскими жестокостями… Наши бабушки и дедушки, кто бы они ни были, – украинцы, русские, поляки, евреи, белорусы, — помнят и такие фрагменты той страшной войны, как выброшенных умирать на улицу в зиму 41-го младенцев, чьи отцы сражались на фронтах против немецких захватчиков. Опьяневшие от крови убиенных, фашисты доходили до всякого, даже до детоубийства!

Перенесёмся в 21 век, в славный город на Днепре, Ленинский район, проспект Петровского 43. Это, ставшее известным на всю область здание – простая ещё советская общага с непонятным современнику статусом прошлого века. А именно, статусом – одиночного женского общежития. И жили там, и живут наши милые украиночки, которым сам Бог велел: «Трудиться, работать, и детей стране рожать»!

Но не так думал женоненавистник, эксуправляющий «умершего» советского строительного треста «Днепропромстрой», вершитель судеб детей и их родителей – Господин Кочетов. Почему так язвительно о пане директоре, поясним. В советское время трест ДПС был одним из крупнейших строительных трестов области, строил как промышленные, так и гражданские объекты. Естественно, проблем с жильём у постоянных работников треста, особенно, у семей молодых специалистов, не было. Традиционно, в период до начала 90-х текучка, и в общежитии по пр. Петровского 43, была высокой, в хорошем смысле этого слова (женщины нарабатывали необходимый минимальный стаж, находили себе мужей, рожали детей, и получали новое отдельное жильё). Когда наступили пламенные 90-е, трест пошёл «с молотка», оставив о себе в память последнего управляющего Кочетова и общаги с жильцами с неопределённой судьбой…

Небольшая справка: в бывшем женском общежитии ныне проживает более 50 семей, в числе которых около 40 несовершеннолетних детей, и 19 грудных младенцев. Постановлениями Кабинета Министров Украины, Указами украинских Президентов, гласили о том, что эти несчастные, не получившие свои заслуженные квартиры, оставляют за собой право на временное проживание в общежитиях. Но Украина – уникальная страна, мы единственные в Мире, кто в годы кризиса повышает налоги, мы снова единственные в Мире, кто при повальном обнищании народа повышает коммунальные платежи, и мы в третий раз единственные в Мире, кто на местах пытается решить демографическую проблему выселяя семьи с малолетними на улицу!!!

Теперь – конкретно: не знаем, какая муха, либо тарантул укусил пана Кочетова, но последний, видимо, осознав, что нет ничего более постоянного, чем временное, решил очистить общежитие по пр. Петровского 43 от детей и их родителей. Проблемы с неадекватным поведением Кочетова начались летом 2009 года. Мы не будем здесь расписывать иезуитские приказы по несуществующему предприятию от Кочетова, безумное хамское отношение комендантов общежития к жителям и прочую подзаконную и античеловеческую ерунду в исполнении престарелого руководителя умершего «ДПСа»… Дело не в них, и даже не в существовании в природе таких, как кочетовы, жаждущих наживы от продажи не их имущества, невзирая на боль и страдания посторонних людей. Дело в том, что находятся и те позорные адвокатишки, которые обслуживают кочетовых, в жажде «слизнуть жирную кроху с барского стола».

Самое страшное, что в нашей уникальной стране есть уникальная ветвь власти – судейская. Уникальная по двум причинам, первая – беспредельность принимаемых незаконных решений, второе – безнаказанность судей за судебный произвол. Вот и плодит наша судебная система судей, подобных Шавуле Виктории Станиславовне, из Ленинского районного суда в г. Днепропетровске.

Почему Шавула Виктория Станиславовна, спросите вы? Да потому что, именно эта судья, мать-одиночка, воспитывает двух сыновей, и принимает варварское по сути и не законное по определению решение суда о выселении грудных младенцев в зиму прямо на улицу! Да-да, читатель, именно «без предоставления иного жилья», как прописано в решении барышни в мантии и без совести, то есть именно грудных младенцев и именно на улицу, и именно зимой!!!

Вам ничего это не напоминает?…

Напоминает! Фашистов декабря 41-го на оккупированной территории СССР…

И в этом контексте совершенно не важно, за какую сумму было продано ошизевшему от предстоящего куша Кочетову, решение даже не продажной, а фашиствующей судьи Шавулы. Важно то, что наша судебная система, к сожалению, своей практической сутью позволяет таким шавулам существовать в нашей системе, да ещё и наглеть беспределом перед работягами, которые построили этот город (возможно и квартиру судьи Шавулы, возможно и здание самого Ленинского суда, где Шавула «опускает» народ), которые платят налоги, за которые функционирует судебная власть, а сама судья Шавула в частности получает от них зарплату…

Не понимают кочетовы, шавулы, их приспешники, что всё в жизни возвращается, и что будет суд Божий, и даже суд людской, и жажда алчности однозначно в свой день и час уступит место животному страху перед ответом за содеянное…

Егор Правдолюбов, специально для РБФКД «Надежда»

29.12.2010г

Кожна дитина має право на родину. Особливо, якщо мова йде про малюків, котрі з різних причин залишились без опіки батьків. Для таких дітей прийомна родина стає головним осередком тепла та турботи. Втім, інколи життя готує неочікувані сюрпризи: на порозі прийомної родини несподівано з’являються біологічні батьки. В такій ситуації, здавалось би, варто прислухатись до свідомого бажання дитини. Втім, неповнолітні не мають юридичного права самостійно вирішувати, в якій родині виховуватись. Допомогти розв’язати подібну ситуацію просить мешканка Новомосковщини Л. Кулаковська.
«Я половину сознательной жизни воспитываю приемных детей. Всего деток у меня – 21. Троих я родила, одну девочку удочерила (1989 года рождения, в семье она с двухмесячного возраста).
Жили мы в Днепропетровске, в городской квартире, а на даче в Краснополье содержали коров, лошадей, свиней и кур, чтобы прокормить семью, любительски разводили червя и занимались цветами. Мы всегда работали и рассчитывали только на свои силы, мечтали о сельской жизни и собственном фермерском хозяйстве.
В 1996 году мы переехали в Евецко-Николаевку Новомосковского района — детей у нас было 8. 17 июля того же года добавилось еще 8. В 2000 году стало 21. Главой администрации был Билык Анатолий Григорьевич, районний отдел образования возглавлял Данилин Владимир Андреевич, вопросы опеки курировала Сафонова Надежда Степановна. Все сотрудники райадминистрации, райсовета и отдела образования оказывали помощь словом и делом. В районе не было возможности помогать финансово и мы развивали свое хозяйство.
В октябре 1996 года создан семейный детский дом Кулаковских, в марте 2001 года появился первый бюджет нашей семьи. Несмотря на финансовые трудности, дети росли, получали образование. Менялись чиновники в районе и области, менялись закони. Наша семья двигалась в выбранном направлении — целостность семьи и сельский труд — как источник средств для жизни.
В 2006 году началось государственное финансирование. Я числилась в районо на должности воспитателя. С января 2006 года меня уволили, официального рабочего места я лишилась, но контроль за нашей жизнью начался жесткий. В любое время суток (в школу и домой) приезжали заместитель главы администрации Грицкив Л.А., начальник службы по делам детей Шаня Т.И. и проверяли, проверяли, проверяли… В присутствии детей высказывалось негативное отношение ко мне, допускалась возможность поменять воспитателя в ДБСТ. Мой авторитет подрывался. Старшие дети имели силы противостоять вмешательству в семью, а подростки поняли — работать не нужно, учиться хорошо не нужно — деньги будут получать в любом случае. Результат вмешательств печальний — из шести подростков, которых Шаня Т.И. вывела из ДБСТ, за два года — у четверых проблеми с законом…
Сейчас шестеро детей создали свои семьи. Я имею 10 внуков. Один из сыновей взял на воспитание четверых сирот. Поддерживаем отношения со всеми женатиками, помогаем друг другу. Десять детей получили образование разных степеней аккредитации — каждый по своим способностям.
Я понимаю, что контроль должен иметь место там, где есть бюджетные средства. Но проверяющие должны действовать в интересах детей, а не на разрушение отношений в семье, не методами допросов во время уроков и не внезапными приездами в дом и претензиями к родным и приемным детям, которых они не знают. Примером контроля на благо семьи для меня служит областная служба по делам детей, районний совет, центр социальннх служб, районний отдел образования. Специалисты этих отделов часто бывают у нас, с добром общаются с детьми в непринужденной обстановке, в беседах за чаем и играми в доме и на улице…
Сейчас в нашей семье очередная проблема, которую создала Шаня Т.И. и ее служба. У меня осталось четверо приемних деток, которых я воспитываю с младенческого возраста. В процессе установлення статуса этих детей — Вани (Водопьян Олег 1999 г.р.), Сони (Миргородская Марина 1998г.р), Славика (Мохиня Сергей 1997 г.р) и Кати (Родзинкевич Алена 1995 г.р) для усыновления мною появились биологические родители Вани. Работники службы по делам детей Кучеренко С.П. и Подмосткина Е.А. 23 декабря 2010 года привезли их к нам в семью неожиданно. По команде Шани Т.И. настаивали на том, чтобы без всякой подготовки сообщили Ване новость. Мое предложение было следующим: общаться с биологическими родителями и ждать, когда они завоюют доверие Вани. После двух встреч на нейтральной территории, мы с Ваней поехали к ним домой. После посещения, Ваня категорически отказался жить в новой семье. Несмотря на его мнение, 27 января состоялась комиссия в райгосадминистрации и решение ее было однозначно — передать Ваню в биологическую семью. После комиссии биологическая мама звонит Ване — он отказывается ехать. Она говорит — «Я все равно тебя заберу!!!…» Я при разговоре присутствовала, попросила ее быть помягче и учитывать мнение ребенка, чтобы не травмировать его психику. Папа предупредил меня — «Не хотите по-хорошему, будет по-плохому!».
Куда уж хуже? На следующий день мы отправили Ваню на консультацию к психотерапевту в ЦРБ. Закончилась эта «консультация» для ребенка истерикой. Боялся ходить в школу, а когда нас в областной прокуратуре успокоили и сказали, чтобы мы ходили в школу без опаски — выяснилось, что наших документов в школе уже нет.
Где же право ребенка на «висловлювання особистої думки», и где те люди, которые к этому мнению прислушаются?!
Я считаю, что мой долг разьяснить ребенку преимущества жизни в родной семье. Они же ему все-таки родные люди, может зов крови даст о себе знать и в один прекрасний день он захочет там остаться. Однозначно, для этого нужно время. Сейчас Ванечка настаивает на моем усыновлении, потому что ребенка травмируют, оказывают психологическое насилие. На мой взгляд, работники службы по делам детей Новомосковского района Шаня Т.И., Шевцова Т.В., Кучеренко С.П. совершают должностное преступление, они действуют не в интересах ребенка.
Прошу помощи, ребенок живет в семье, он счастлив и его добрая воля обязательно должна учитываться».

Підготувала Марія Сандул

Від “Правого берега”: редакція газети запрошує названих у зверненні Л. Кулаковської держслужбовців висловити свою точку зору щодо долі Ванечки.

В. Шилова: «Я однозначно стою на захисті прав дитини. Вані вже 11 років, тож він має право вирішувати, де йому жити та з якою мамою. Ванечка – не цуценя, яке можна було викинути, відмовитись від нього, а потім, через 11 років, вважати, що його можна повернути. І де гарантія, що мине деякий час, і його знову не відправлять до дитячого будинку.
Ця історія є дзеркалом моралі для всіх, хто в ній бере участь. Я вважаю, що ті, хто негідно поводить себе під час вирішення цієї справи, будуть відповідати не тільки перед законом, а й перед Богом.
Поставлю декілька питань тій комісії, яка розглядала цю справу:
1. Чи запитували взагалі Ванечку, хоче він жити зі своїми біологічними батьками, або з тією мамою, яка виховувала й любила його всі ці роки?
2. Чому саме через 11 років згадали про Ванечку? І чи не потрібен він як третя дитина задля того, щоб отримати статус багатодітної родини з усіма пільгами?
3. Чи дійсно з’ясовувалось, в яких умовах мешкає та який спосіб життя веде родина, до якої віддають дитину?

Я особисто вдячна Новомосковському міжрайонному прокурору Ігорю Вікторовичу Степанову та заступнику губернатора з гуманітарних питань Марії Іванівні Пустовій за те, що вони стали на захист прав дитини.

———————————————————————————

В городе есть больше 500 детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки, которые нуждаются в жилье.

Об этом на пресс-конференции в ИА «Время» сообщил председатель детской организации правозащитный союз «Допоможемо дітям» Николай Кожушко.

«Наша организация подала запросы всем председателям районных советов в городе Днепропетровске. Согласно полученным ответам, мы имеем такие данные: в АНД районе в жилье нуждаются 130 детей, в Жовтневом районе – 90, в Индустриальном – 49, в Кировском – 38, в Самарском районе – 25, в Красногвардейском – 18. Ленинский район в течение 3 месяцев не предоставил данных», — рассказал он.

Начальник управления службы по делам детей Алла Литовченко озвучила количество детей-сирот в Днепропетровске.

«На начало года в нашем городе насчитывается 2032 ребенка-сироты. 1300 детей находятся под опекой своих родственников. Об этих детях можно не беспокоиться, ведь они живут в квартирах, в домах, со своими родными. Беспокойство вызывают остальные, те, у которых нет жилья, те, кому некуда идти после окончания учебных заведений».

Чтобы исправить ситуацию, в 2009 году на базе филиала СШ№94 на ул. Братьев Трофимовых было создано КП «Детское городское социальное общежитие для детей-сирот». Городским советом были выделены деньги на проведение проектных работ, по результатам которых была подсчитана сумма, необходимая для полной реконструкции. На обновление ветхого 100-летнего здания нужно – 4 млн. 800 тыс. грн. Столь крупная сумма стала причиной того, что на сегодняшний день двери общежития до сих пор закрыты. Мало того, на реконструкцию общежития городским бюджетом на 2011 год не предусмотрено ничего.

Начальник Госслужбы молодежи и спорта Руслан Буленок прокомментировал ситуацию с общежитием так:

«Это коммунальное предприятие городу необходимо, но даже если оно появится, количество проблем все равно не уменьшится. Согласно проекту общежитие должно умещать около 30 детей-сирот. Причем, это жилье должно быть временным, то есть проживать там дети должны не больше трех лет. Параллельно с реконструкцией здания на ул. Братьев Трофимовых, мы идем еще по одному пути решения. Если бы одно из городских ПТУ предоставило свое общежитие, то в нем смогло бы разместиться, также временно, значительное количество детей-сирот. Чтобы это реализовать, мы инициировали обращение в Кабинет министров и Министерство образования».

Помимо того, что в Днепропетровске существует проблема временного жилья для детей-сирот, также остро стоит вопрос и с жильем, которое государство должно давать, согласно льготному квартирному учету.

По словам Аллы Литовченко, несмотря на то, что наблюдается тенденция к снижению количества детей-сирот нуждающихся в жилье, с каждым годом свои квартиры получают все меньше очередников. Так, в 2010 году ни один ребенок-сирота жилья не получил. А оглядываясь на экономическую ситуацию в стране, непонятно, когда это вообще случится.

ИА «Время»

Без крыши над головой. В Днепропетровске воспитанники детских домов и интернатов, после окончания школы, сталкиваются практически с неразрешимой проблемой — им негде жить. Сиротам прекратили выдавать квартиры, а социального общежития для них так и не нашлось. Сейчас приют ребятам дают в ПТУ или вузах, где они учатся. Те же, кто никуда не смог поступить, ночуют у друзей и случайных знакомых. О том, что будет завтра, — стараются не думать: ведь понятие \»бомж\» для них может стать весьма реальным. Продолжит — Наталья Грищенко.

Когда Игорю было семь, он остался без родителей. Девять лет провел в детском доме. После окончания школы приют пришлось покинуть. Сначала жил у друзей. А позже — поступил в вуз, и получил койку в студенческом общежитии. Но такая определенность у Игоря — лишь на несколько лет.

Игорь Благодатный, бывший воспитанник детского дома:

— Жить в общежитии могу, пока месть я учусь — то есть 5 лет. А что дальше делать — я не знаю.

В льготной очереди на жилье он — девятнадцатый. Но за последние годы очередь практически не сдвинулась с места.

Николай стал первым сиротой в Днепропетровске, кто решился добиваться положенной по закону однокомнатной квартиры. Это стоило ему восьми лет упорной борьбы. Несколько тысяч писем и запросов, акция протеста под Верховной Радой — в результате на шестерых братьев и сестер Кожушко выдали меньше сорока квадратных метров. Чтобы расселить младших детей, полученную квартиру пришлось продать.

Николай Кожушко, бывший воспитанник детского дома:

— Мне пришлось продать однокомнатную квартиру, чтобы в другом городе купить подешевле две квартиры, чтобы мои братья и сестры не остались на улице.

Его можно назвать счастливчиком. Ведь за последние годы из всех детей-сирот в Днепропетровске жилье получили единицы. А с 2010-го — вообще никто.

Алла Литовченко, начальник Днепропетровской городской службы по делам детей:

— Квартиры можно выдавать только из вторичного фонда. В 2010-м, был прошлый год, в который ни разу никто не получил из числа детей-сирот жилья. Его просто не было. Не освобождалось.

Для выходцев из детских домов в городе до сих пор нет даже общежития. Под него отдали почти вековое здание, заведомо зная: реконструировать его невозможно.

Наталья Грищенко, корреспондент:

— Под общежитие для детей-сирот чиновники выделили вот это здание старой школы. Чтобы заселить сюда людей, нужно переделать все коммуникации, перенести стены и вдобавок ко всему — достроить второй этаж.

Цена вопроса — 5 миллионов гривен. Почти столько же стоит строительство нового здания. Но на него денег в городском бюджете — нет. Поэтому чиновники подумывают забрать для сирот хотя бы одно общежитие техникума или ПТУ.

Руслан Буленок, начальник Днепропетровского городского управления по делам молодежи и спорта:

— Мы хотим, предлагаем забрать одно такое общежитие, перевести в коммунальную собственность города, и на базе такого общежития создать общежитие для детей сирот.

Этот план в Министерстве образования пока не поддержали. Но даже при условии, что его удастся реализовать, проблема решится лишь частично. Ведь в общежитии поместятся чуть больше ста сирот. В то время, как на очереди стоят — около трехсот.

Наталья Грищенко, Евгений Коденцов, «Подробности». Телеканал «Интер»

Подробности-ТВ

Дніпропетровськ – Чиновникам, які мають захищати права дітей на Дніпропетровщині, треба виставити попереджувальну «жовту картку». Про це на засіданні «круглого столу» у Дніпропетровську заявив голова Всеукраїнської організації «Допоможемо дітям» Микола Кожушко. Представники соціальних і психологічних служб із цим частково погоджуються: робота з захисту прав дитини в регіоні недостатня.

Останній резонансний випадок, пов’язаний із правами дитини, стався у Дніпропетровську. Через відсутність піклування з боку батьків 13-річна дівчинка стала повією. Міліціонери затримали її просто на вулиці, коли та пропонувала послуги чоловікам. Потрібні були гроші, пояснила, на одяг. За дії школярки тепер відповідатиме мати, проти неї порушили кримінальну справу – за невиконання батьківських обов’язків, що призвело до тяжких наслідків.

Випадків, коли батьки грубо нехтують правами та інтересами своїх дітей, на Дніпропетровщині чимало. Наразі на контролі в українського омбудсмена Ніни Карпачової перебуває кілька гучних справ із Дніпропетровщини: діти не тільки потерпають під прямого насилля в родині, а й від психологічного тиску, й економічних зловживань – коли батьки живуть за «дитячі» гроші, розтринькують соціальні виплати на алкоголь і наркотики.

Голова Всеукраїнської громадської організації «Допоможемо дітям» Микола Кожушко зазначає, що державні соціальні служби про такі випадки дізнаються постфактум і мало займаються профілактикою явища.

«Мало займаються правами дітей на місцях, особливо в селах. Коли стається нещастя, тоді вже соціальні служби починають проводити перевірки, – каже він. – Займатися дітьми потрібно до того, як у сім’ї стався нещасний випадок, відвідувати неблагополучні сім’ї і дізнаватись, як там ставляться до дітей. Зараз, а не тоді, як щось трапиться, як було у Магдалинівці, Софіївці, Криничках»», – каже представник громадської організації.

Факти насилля стають відомими після спроб самогубства дітей

Засідання «круглого столу» щодо прав дітей, Дніпропетровськ, 2 березня 2011 року
Дитячі психологи згодні: часто про порушення прав дитини з боку батьків соціальні служби дізнаються після спроб суїциду. Наразі на Дніпропетровщині активного інформування дітей щодо захисту їхніх прав не проводиться. Номери гарячих ліній «телефонів довіри» відомі далеко не кожній дитині, та й забезпеченість шкіл фахівцями-психологами складає всього 50%.
Часто дитині складно знайти тих, кому можна розповісти про біду, сказала Радіо Свобода психолог Дніпропетровського обласного навчально-методичного центру практичної психології Наталя Зарічна.
«Дитина часто приховує те, що вона жертва насильства. Чим молодша дитина, тим більшу провину вона відчуває за те, що до неї застосовують насилля. Часто цей факт встановлюється після спроб самогубства. Необхідно пояснити всім дорослим, що ігнорування дитини, примус і навіть крик – це все форми насилля. У багатьох школах є «скриньки довіри», куди діти можуть вкинути листа і повідомити про свою біду. Чи достатньо цього? Ні, цього недостатньо», – зазначає психолог.

Оточуючі бачать і не втручаються

Нещодавно на Дніпропетровщині виплив на поверхню факт грубого порушення прав дітей: дві молоді породіллі не піклувалися про своїх малят, забували погодувати, не звертались до лікаря. Дітлахів шпиталізували з важкими хворобами. У цій ситуації покарали не тільки матерів, позбавивши їх батьківських прав, а й соціального працівника, закріпленого за родинами. Його звільнили з роботи.
Проте у більшості випадків відповідальними визнають лише батьків, каже консультант департаменту соціально-економічних та культурних прав Секретаріату уповноваженого Верховної Ради України з прав людини Світлана Корнілова.

«Ми виїздили у родини і бачили тяжке становище дітей. Через суд дітей вилучали з цих сімей. Звісно, винні батьки, які це роблять. Але і ми, суспільство в цілому, ми неуважні. Сусіди, органи влади, оточуючі все бачать і дуже пізно втручаються», – зауважила консультант омбудсмена.
Раніше Комітет ООН з прав дітей заявив, що стурбований ситуацією в Україні, зокрема, випадками насильства в сім’ї та невиконання батьками своїх обов’язків.